В архидревние годы За порогами сами Борисфенские воды Зарастали лесами
И по старым поверьям В эти древние
Проложили по дебрям Рукава и протоки.
От тех лет, что там было, – Нам немного осталось От всего изобилия – Только самая малость.
Но и то, что нам дано, – Неплохое наследство – Это очень желанное Благодатное средство.
С давних пор и поныне Служит нам, как лекарство, На днепровской долине Земноводное царство.
Этот мир будто слышит, Понимает, похоже, И экзотикой дышит, И эстетикой – тоже.
Как всегда – непривычно, Не спеша на моторке Мы плывем экзотично По реке „Амазонке“.
Я восторженно таю, Наслаждаюсь по капле. Перед нами взлетают Птеродактили – цапли.
Нас легко одурманят, Если править без финтов, Нас красотами манят Тупики лабиринтов,
Норовят заарканить И не выпустить к морю, Навсегда отарзанить В этой буйственной флоре.
Амазонка – чужая, А „флотилия“ – наша: Два веселых Мазая Из числа экипажа,
Третий – я, к ним приданный, Созерцаю окрестность, Зрю в покрытую тайной Сверхтревожную местность.
Где-то, прячась под тенью, Без креста и без веры Ловят жертву к съеденью Дикари... браконьеры.
Вон, согнувши коленца, Вдоль крадутся посуху Два обросших туземца... Из племени Буху.
Под развесистым сводом – То нормально, то боком – Мы идем тихим ходом По заросшим протокам –
Там, где шире, где уже – Где зигзагом, лавиром... И рамфоринхи кружат Над затерянным миром.
Вот под тенью деревьев, Что похожи на лавры, Вдруг возник, как виденье, Силуэт стегозавра,
А вдали – у приморья Крылоящер летает... Пролетает над взгорьем И
загадочно тает...
По протокам цветущим, По зеленым разводам Мы плывем, как в минувшем, Под дурманящим кодом:
Белых лилий цветенье – Королевские чашки... И мелькают над тенью Ярко-синие пташки.
В тростниках – озерки При густых опереньях И вразброс – островки Одиноких деревьев.
И все уже арканы, И все шире просторы. Камыши-великаны Строят нам коридоры
И желают удачи В благотворном порыве... А Мазаи судачат О Босфорском проливе –
Что-то там о проходе – Я не знаю, не спорю... Мы с восторгом подходим К...
Силурийскому морю...
Может – море Девонское?... И Карбонское помню... Может даже... Кембрийское... Нет, – Каховское! – вспомнил!
В лучезарном просторе При безоблачном штиле Выплываем на море В романтическом стиле!
На краю задержались... Жаром пышет светило... Из воды показались Пасти злых
кроко...
Нет! Довольно! Не треба! Прочь нелепые шутки! – Здесь, под ласковым небом Мирно плавают утки,
Бродят сонные цапли, В воду клювами целясь... Я вбираю по капле Редко зримую прелесть.
В камышах-малышах Острова зеленеют И вдали – на мели – Зависают и млеют.
А кругом – синева И обилие света! И морская трава, И все прелести лета!
Я в избытке глотаю Дух нетленных мгновений, Растворяюсь и таю В золотой голубени.
В этом мире таинственном Нет ни крика, ни моды, Но взгляни, как на истину, На палитру природы.
Этот мир – бриллиантовый, Изумрудный, искристый, Светло-розовый, палевый, Голубой, золотистый!
Далеко-далеко Море в небо впадает... И на сердце легко, И душа отдыхает.
Исчезает всесущая Бренная желчность И венчает все лучшее Разноцветная
вечность...
Но под небом, под лунным, Невзирая на лица, Должен каждый разумный Дорожить и гордиться –
Дорожить, как лекарством, Как бесценным кумиром, – Этим древним, прекрасным И таинственным миром. |
|