Не пора ли мне встряхнуться,
Прогуляться сквозь туман, Хоть немного прикоснуться К отдаленным временам.Странный зов меня заставит Лечь под солнцем в ковыли Над притихшими пластами – Над страницами земли.
Поддаюсь на искушенье И иду на дальний склон, Где открылись отложенья В бездну канувших времен.
В них – туманные истоки, Шепот скал и плеск болот... – Этот гул веков далеких Мне покоя не дает!
Россыпь глинистой породы Я ладонями беру... – Унеслись века и годы Будто в черную дыру.
Приступ легкого дурмана, Зренье – около ноля... И возникла из тумана Мезозойская земля...
Я сижу не в настоящем, – Непривычный всюду лад: Влажный воздух и скользящий Необычный аромат.
Предо мной – живой гербарий, Как сюрприз и этикет: Красный цвет араукарий И цикадовых букет.
Над цветением магнолий, Будто перья дивных птиц, Листья вскинулись на волю Благородностью цариц.
А в лазоревом просторе Окаймляет небеса Бирюзовый берег моря, Где гинкговые леса.
В мареве лагуны тают, А над ними в длинный ряд Птеродактили порхают И рамфоринхи парят...
Стегозавры, циногнаты, И в хвощах, и в плаунах, И горбаты, и хвостаты Возникают на глазах.
Над каньоном с разворотом Крылоящер пролетел... Где-то слышен, за болотом, Топот ног гигантских тел...
Что-то длинное, кривое В стороне сползает вниз... – Разглядеть мешает хвоя И болотный кипарис, –
Фиолетовое тело И шипы по телу в ряд... Что-то сверху пролетело Надо мною в аккурат.
И весомой грозной властью Закружил птеранодон, То ли клювом, то ли пастью Издавая жуткий стон!
Вот он круто развернулся И меня атаковал! Я от чудища метнулся Под кварцитовый завал.
Из-под этого гаранта, Оставаясь не у дел, Неуклюжего гиганта Я в испуге разглядел.
Примитивный тип дракона Приземлялся и стонал, – Он меня, по всем законам, За рептилию признал.
Только он не поживился, Выбрав ящерку не ту, И с разбегом удалился, Набирая высоту.
Вылез я и отдышался, И унял ненужный гнев... Неужели так вписался В этот сказочный рельеф,
Где витает первородство, Где общаются на ты Откровенное уродство С совершенством красоты!
От магнолий благородных Я спускаюсь под откос И любуюсь на огромных Разнокрасочных стрекоз.
Сколько их! – кружат, резвятся, Отражаются в ручьях, Многоцветием искрятся В щедрых солнечных лучах...
А за валом монолитов, У воды речных стариц В роще пышных беннеттитов Слышен гомон первоптиц.
Там в саговниках пасется Многотонный диплодок, Кто-то в зарослях крадется, – Хищный делает прыжок!
Скрежет, лязганье, удары, Когти, пасти и клыки!.. – Это злые карнозавры Рвут добычу на куски, –
Ужасающие звуки Колют воздух, режут слух... Поглядишь на эти трюки И тоской захватит дух.
А повсюду, бесконечно, Нет ни мысли, ни жилья... До чего ж бесчеловечна Эта странная земля!
Как ей жутко одиноко Вековать вокруг оси, Только как еще далеко До красавицы
,
До Ашельского порога, До Мустьерских берегов... Подожди еще немного, – Где-то с миллион веков.
Ты еще костьми уложишь Динозавров смутный след, На эпохи перемножишь Гулкое дыханье лет.
Будет время еле-еле Тропку ощупью стелить, Чтобы в долгой колыбели Человека сотворить.
Отложеньями упрячешь В глубину Юру и Мел... – (Ты потом еще поплачешь От его разумных дел.)
В Кайнозое – покоробит, Потрясет Палеоген, Ледником дыхнет – ознобит Деловой Антропоген...
Будто в дреме, проленится – Проползет Палеолит, Обогреет, прослезится Благодатный Мезолит...
Где-то в дебрях миллиона Затерявшихся веков От размытого каньона Как посланец чужаков
Вышел я в том настоящем На ландшафт юрских лагун... Вот, заполз огромный ящер На базальтовый валун
И, влекомый обоняньем, Взгляд уставил на каньон, И застыл, как изваянье, – Символом седых времен...
И ушло воображенье, И растаяло, как дым; Предо мной лишь обнаженье Мезозойских серых глин.
Полуденный зной, засуха Да притихшая земля... И о чем-то возле уха Шепчет ветка ковыля. |